* * *
Для тех несчастных, кто словом первым
и первым взглядом твоим сражён,
ты есть, была и пребудешь перлом,
женой нежнейшей из нежных жён.
В округе всяк, не щадя усилий,
трубит — как дивны твои черты...
Но я-то знаю, что меж рептилий
опасней нет существа, чем ты.
Под нежным шёлком, сквозь дым фасона,
свиваясь в кольца, как напоказ,
блистает туловище дракона!
Но этот блеск не для третьих глаз.
Для третьих глаз — ты в нарядной блузке
сидишь изящно, глядишь светло,
читая что-нибудь по-французски,
к примеру, Шодерло де Лакло...
Не только зубы, но также дёсны
и даже губы твои, клянусь,
столь кровожадны и смертоносны,
что я и сам иногда боюсь.
И тем смешней слепота, с какою
очередной обречённый франт,
рисуясь, топчется пред тобою,
как дрессированный элефант.
Отмечен смертью любой, кто страстью
к тебе охвачен, любовь моя!
Однако, к счастью или к несчастью,
об этом знаю один лишь я.
А я не выдам, не беспокойся.
Чем навлекать на себя грозу,
уж лучше сам, развернувши кольца,
прощусь — и в логово уползу.
1990