КОНЕЦ 1-Й ЧАСТИ

От багажа избавившись и в зале ожиданья несколько остыв,
себя позавчерашнего сужу не без усмешки.
Отпала предыстория, на тысячу рассыпавшись частей.
Теперь убытки все (издержки спешки) — долой с костей.

Как оплошал в ломбарде я — пускай потом оценщик вам наврёт,
анкету опровергнет паспортистка, та ещё лиса...
Аэропорт «La Guardia» работает на вылет и на влёт.
Беспересадочный до Сан-Франциско — в четыре часа.

Ретироваться некуда. Уже в мировоззренье, в самое нутро,
внедрилась и хозяйствует весёлая бацилла.
Душа опять, как некогда, затребовала крыльев и колёс.
И острота прицела, даль посыла — почти всерьёз.

Хотя, конечно, в сущности, летание за тридевять столиц
(меж коих и Манхэттен — лишь заминка, выспаться и прочь) —
не перемена участи, а так себе листание страниц.
И хорошо, что хоть одна картинка, да не точь-в-точь.

Уразумел дистанцию — и вот уже другого цвета этажи,
и вот уже трамвай не тот же, что в Москве на Божедомке.
Не те над морем уровни, и рельсы расположены не те —
на рубеже стихий, по шву, по кромке, почти в нигде.

Но где, в укор Евразии, маршрут не озадачивает меня:
я верю, что вожатый трассу эту знает назубок.
А для какой оказии он влево поворачивает, звеня?
А для такой, что прямо рельсов нету, есть только вбок.

Оревуар, отечество! И вы, его дымы, и ты, родная речь,
и кашель ежеутренний, и огненная влага...
Теперь суровых лётчиков пример передо мной несокрушим.
У одного из них, у Джима, фляга. Но скряга Джим.

Во фляге ром «Bacardi», а? Но Джим скорее выльет, чем нальёт.
Зато и отправляться с ним без риска можно в небеса.
Аэропорт «La Guardia» работает на вылет и на влёт.
Беспересадочный до Сан-Франциско...
Четыре такта паузы, а дальше звуковая чудо-полоса —
до окончанья диска.

2010